Город избитых рыбаков

 На минулому тижні тижневик "2000"  надіслав кореспондента на батьківщину найвідомішого рибовода країни Михайла Бойчука -- у Заставну. Передруковуємо її ретельний звіт про побачене.                                                                                                                                                                                

У Заставны, маленького городка в Черновицкой области, имеющего статус районного центра с населением, едва превышающим — вместе с окрестными селами — 10 тысяч человек, есть свой герб и флаг.
И то и другое имеет прямое отношение к нашумевшей истории с четырьмя рыбаками, которых весной сего года зверски били у пруда, причем участвовал в «акции устрашения» и глава района, теперь уже бывший, по фамилии Бойчук.
 Спросите, к чему это я — про флаг и герб? Объясняю: на главных городских символах нарисованы рыба и шлагбаум.
В принципе не исключаю, что вместо шлагбаума должен был бы красоваться пограничный столб, поскольку область приграничная, но... В общем, если и нарисовали столб, то все равно он смотрится шлагбаумом.
И «трактовка», кстати, более актуальна. Рыба и шлагбаумы в Заставне — притча во языцех.
Прудов, «ставів», в районе больше двух с половиной сотен, которые все сплошь — по периметру — в заграждениях. Это потому, что водоемы давным-давно уже «чьи-то».
Так что местному люду приходится рыбачить, так сказать, тайком. Даже не говорю о таком удовольствии, как просто прийти, посидеть на бережке, искупаться, отдохнуть...
Допускаю, конечно, что близкие люди этих самых новых хозяев прудов могут себе такое позволить. Но близкие — как особая «каста»: раз, два и обчелся.
Остальным жителям вход к прудам заказан. И чтоб сие правило воспринимали более доходчиво, помимо шлагбаумов, обнесли водоемы еще и колючей проволокой. Запустили овчарок. Ну скажите, кому захочется после этого рыбки?
Но и это еще не все. Любого «чужака», проникшего к пруду, могут запросто избить. Да что хотите с ним сделать.
И так длится в Заставне который год... Поразительно, но местный люд, тот самый, что не единожды битый, все равно считает: «получил за дело»! Вот этой логики до сих пор понять не могу.
Они не пишут заявления в милицию. Не ходят в суды. Вообще стараются никому о ЧП не рассказывать, поскольку рукоприкладство даже не воспринимают как что-то из ряда вон.
«Но почему?!» — теряя терпение, допытывалась у заставненских собеседников, из кого все же удавалось вытянуть несколько фраз.
Знаете, что они отвечали? «Привыкли».
В этот городок мы ехали не для того, чтобы проводить журналистское расследование по апрельскому избиению. А лишь затем, чтобы понять: изменилось ли хоть что-то после случая, который буквально потряс страну?
По-моему, это вообще первое дело «по рыбакам», которым занялась прокуратура. Теперь идет суд. Конечно, дождемся вердикта.
Пока же для тех читателей, кто подзабыл историю «буковинского Лозинского» (так в прессе сразу же окрестили г-на Бойчука), коротко перескажу суть. Причем ссылаюсь на выводы, сделанные прокурором Черновицкой области Петром Ковалем.
Итак, прокурор подтвердил факт не только избиения, но и «катування головою (нині вже колишнім) Заставнівської РДА Михайлом Бойчуком, його родичами й охоронцями водойми чотирьох рибалок на одному із платних ставків райцентру Заставна, що стався у суботу, 16 квітня».
«Мною було прийнято рішення про затримання чотирьох із п'яти осіб (зятя, брата Бойчука і двох охоронців ставка), — говорил уже для прессы прокурор, — які брали участь у катуванні... Встановлено, що він (Бойчук — Авт.) особисто брав участь у побитті одного з рибалок за допомогою дерев'яного предмету типу біти».
Еще несколько цитат из местной прессы: «... За словами потерпілих Василя Слободяна, Івана Абрамовича, Миколи Михайлюка, їх били бітами по тілу, приковували кайданами до бетонних стовпів, погрожували вбити й опустити тіла на дно ставка, «щоб погодувати риб». 
«...Зляканим людям дали три хвилини, щоб утекти, а в цей час стріляли з рушниць у повітря... Абрамовичу рушницею один з охоронців вибив зуби... Іван Бабій лежав у районній лікарні з проламаним черепом».  
Оговорюсь сразу: ни одно из должностных лиц района не горело желанием с нами встречаться. Как только по телефону их секретарши выясняли, из-за чего к ним «їдуть з газети», сразу начинались «совещания», «отпуска» и т.д. Знакомая картина.
Обзвонила своих давних черновицких знакомых, пусть не таких и крупных чиновников, но все же... Коль они к Заставне ближе, то и должны знать больше, чем в Киеве?
Увы, заслышав, что именно меня интересует, тут же съезжали с темы, ссылаясь на внезапную занятость. Просто эпидемия какая-то!
Собственно, ничего такого крамольного я-то у них и не спрашивала. Лишь одно: почему в Заставне все стараются об апрельском случае помалкивать?
«Допустим, люди на службе, остерегаются, чтоб чего лишнего не сказать, — находила оправдание неразговорчивым чиновникам. — Но не может такого быть, чтоб обычные горожане, кто угодно, хоть первые встречные, если им задать вопрос: «Помните ли историю с побитыми рыбаками?» — чтоб и они запамятовали?!»
Раннее утро в Заставне. С фотокором идем по центральной улице Независимости... Народу полно: кто на лавочке сидит, прохлаждается, кто за пивом спешит. Нет, не желают и они не только комментировать, что было, но и вообще вспоминать.
Заглядываем в промтоварные магазинчики. Здесь уж, думаю, разговорятся. Продавцам спешить некуда. И покупателей пока нет... Куда там! Машут руками, убегают в подсобку, завидя диктофон.
Ладно, подкорректировала вопрос, теперь спрашиваю не о побитых рыбаках, а только насчет прудов. Типа того — можно ли простому смертному ходить по ту сторону шлагбаума?
Снова молчат. И снова руками машут. Боятся чего лишнего сказать.
Идем к группе скучающих на площади таксистов. Те явно не торопятся: пассажиров пока нет. Спрос на такси в Заставне вообще не ахти.
Водители хоть и оказались более разговорчивы, чем продавщицы, но их объяснение тоже не много прояснило. Оказывается, на пруды ходить можно, но либо сначала заплатив охраннику «за вход» (?!), либо договорившись «по знакомству». Самые рисковые ходят нелегально. Но таксисты считают, что это они зря.
— Должны ж понимать: поймают — будут бить! Или подстрелят, — говорил один из водителей.
 Через некоторое время эту «оружейную» тему (насколько она актуальна в Заставне) подтвердил и один из местных предпринимателей Виктор Горюк. Он был депутатом, эдаким «правдолюбцем» («а прежняя власть таких не любила», — говорит), поплатился — его даже арестовывали по делу, как позже установил суд, напрочь сфабрикованному.
— Зачем, по-вашему, Бойчук хранил у себя дома целый арсенал, который при обыске нашли? — говорил мне уже о рыбаках г-н Горюк. — И вообще зачем постоянно оружие возил? Говорили, что и гранату в машине держал.
Во время проведения санкционированного судом обыска в доме экс-председателя Заставненской РГА было изъято шесть «стволов»: два нарезных и четыре гладкоствольных ружья. Судя по всему, Бойчук с ружьями в Заставне не одинок. Поговаривают, многие из начальства ездят со «стволами».
— И как милиция на это реагирует? Не может же не знать об «арсеналах».
— Она и «реагирует», — горько усмехнулся собеседник. — Прежнего начальника райотдела, который не захотел прикрывать «осиное гнездо», в другой район перевели. Еще и в должности понизили.
И хоть перевод на другое место службы прежнего главного милиционера Заставны напрямую не связывают с апрельской историей о рыбаках и Бойчуке, но, наверное ж, многие понимают — за что «сняли»?

 
— Мне жалко его, порядочный парень, добряк, у него отец был милиционером... Есть нормальные люди, которые не требуют взяток. Вот за это и убрали, — говорил Сергей Капицкий, который несколько лет назад был здесь главой райсовета. — От него требовали, чтоб он прикрыл тех, кто машины воровал. А он сказал, что не будет. На него глава района трижды давал «подання», чтоб перевели куда-нибудь! А тут еще история с рыбаками... Ведь Бойчуки заставляли, чтоб побитые люди отказались от претензий. В своем ресторане «Хрещатик», а в Заставне все знают, что это заведение Бойчуков, с ними «беседу» проводили. Хлопцев заставляли переписать заявления... Они, по-моему, даже и переписывали. И прежнему начальнику милиции хотели бумаги отдать, а он сказал: я это принимать не буду. Посадил их в машину и привез в прокуратуру. Ну а потом пацана сняли ни за что... Перевели куда-то в райцентр Глыбоку. Теперь сидит и молчит. И с вами разговаривать не будет.


С новым начальником райотдела я пыталась поговорить. Но толком это сделать так и не удалось.
Главный милиционер, предупрежденный местным начальством, что «с ним хотят встретиться из газеты», тут же покинул кабинет и собрался уезжать. Мы перехватили его у входной двери в РОВД.
Человек в погонах разве что не оттолкнул, а так — невозмутимо стремительно прошел мимо, не реагируя ни на вопросы, ни даже на просьбу остановиться. В конце концов у машины «притормозил». И только лишь для того, чтоб проверить мои документы.
— С момента, как я исполняю обязанности начальника, никто из власти ничего предосудительного не делал. Отойдите! Вы меня задерживаете, — вот и все, что удалось услышать от блюстителя порядка.
 
 
Здания райотдела и райадминистрации — почти рядом. Так что с Василием Копчуком, главой района, назначенным после отставки Бойчука, встретились буквально через пару минут после неудачного блиц-интервью с милиционером. Василий Дмитриевич, впрочем, тоже не особо хотел общаться с газетой.
Сказал, что он тут председатель новый, в прежние истории не вникает. Живет тихо, мирно. Сожалел, что судят Бойчука, потому как «человек он нормальный, но, может, где-то превысил полномочия, я не вникал».
«Превысил полномочия»! Получалось, если б компания вместе с Бойчуком «наказала» рыбаков, хоть бы и вплоть до сломанных ребер, но без подручных средств в виде бейсбольных бит, — то тогда б полномочия «не превысил»? Так, что ли?
Но глава района сказал, что у него времени мало, на 10.00 «нарада», давайте, мол, прямые вопросы.
— Пруды в районе частные или государственные? 
— Находятся в аренде. Мы оформляем договор, например, на 49 лет...
— Прибрежная часть возле пруда — эта территория чья?
— Понимаете, — нехотя принялся объяснять Василий Дмитриевич, — есть же договора. А по ним выходит, что рыба — собственность арендатора.
— И вода тоже его? 
— Нет, вода — народное достояние.
— А трава?
— Народная, — заверил глава района. — Пруды находятся в собственности государства. Но, поверьте, туда люди могут приходить, отдыхать, купаться... Пожалуйста! Вопросов нет!
— И если я подойду к «ставку», на меня не спустят собак? И меня не задержит охрана?.. И с битами никто не набросится?
Василий Дмитриевич рассмеялся: он решил, что это шутка такая.

Но и мне, и фотокору в тот момент было не до шуток.
Еще когда только подъезжали к райцентру, появилось нехорошее предчувствие. И было тому основание.
...Наша машина остановилась на обочине: фотокор решил сделать пару кадров. Природа там действительно красивая.
Но угораздило ж нас стать как раз вблизи одного из «ставков», подступы к которому были затянуты колючей проволокой. К шлагбауму были привязаны овчарки.
В общем, фотокор принялся щелкать пейзажи, я же, сидя в машине, разглядывала «натюрморт с проволокой». В этот момент рядом притормозила легковушка с местными номерами.
«Уезжайте», — только и сказал незнакомый водитель. «А если останемся, что будет?» — «Ребята, не нарывайтесь. Один вот так остановился, колесо менял, так его охрана «ставка» чуть не прибила... Думала, он за рыбой приехал». — «Но это же просто дорога!» — «А тут свои законы».
И хоть к этой информации поначалу отнеслась скептически, но все-таки закралось подозрение: в Заставне и впрямь «свои законы».
 
Заручившись клятвой главы района, что все, кроме рыбы, тут народное достояние, — мы решили провести эксперимент на себе.Отправились к пруду, где хозяйничает общество «Блакитна нива». Именно туда, где и произошло апрельское ЧП.
Когда прокуратура уже расследовала уголовное дело, появилась потрясающая трактовка событий.
Оказывается: вообще ни-че-го не происходило!
Эту версию озвучил директор той самой «Блакитной нивы» г-н Пелиховский, настаивая, что — априори — «ставок не є придатним для ловлі риби, а подій, які описуються в деяких ЗМI, на ставку не було».
Представляете? Побитые уже в больнице. Уже шум пошел по району... Но вдруг свидетельства «начальника пруда» попадают к губернатору г-ну Папиеву и тот на пресс-конференции, ссылаясь в том числе и на «заявление Пелиховского», делает вывод: история — сплошная провокация.
Знаю, что всем тем, кто при власти в области и районе, и кто старался по горячим следам заверить прессу, что рыбаки — подставные, «бомжи», которых «подкупил БЮТ», — сейчас неловко.
Но неловко вовсе не потому, что не особо приятно признавать свои ошибки. А потому, что многие — в Заставне особенно — по-прежнему побаиваются Бойчука.
Один из местных депутатов мне рассказывал, как буквально спасал избитого своего знакомого.
«Как-то раз тот шел по улице... По тротуару! Купил себе бутылку пива и шел домой. Мимо проезжал бывший глава района. Выскочил из машины с винтовкой в руках. Набросился на парня, избил... Никто не вступился, не защитил! Я когда его увидал, говорю: «Пиши заявление в милицию!», а он: «Ну да... А потом Бойчуки «хату спалять»?»

Пруд, арендованный «Блакитной нивой», в черте города. Просто улица обрывается, а дальше — луга, роща и вдали виднеется тот самый «ставок». К нему надо идти по тропинке.
Впрочем, вход во «владения» вместе с лугом, тропинкой и рощей перекрыт шлагбаумом. Где-то я читала, что после истории с рыбаками ограждения убрали. Как же, убрали. Посмотрите на фотографии!
Притормозили метров за сто от шлагбаума, но из глубины территории нас явно заприметил тот самый Пелиховский, что «подставил» губернатора.
Не представляю, что «начальник пруда» задумал (может, только «попугать»?), но когда его «Нива» рванула прямо на нас, — честно, стало не по себе.
Возле шлагбаума на минутку притормозил. Думаю, просто не хотел протаранить заграждение... Выскочил из машины, принялся убирать шлагбаум. Я включила диктофон, а мой коллега сделал пару снимков. 
Тут же посыпалась нецензурщина. Директор грозил разбить фотоаппарат, успел замахнуться, но фотокор уклонился и техника была спасена.
Но «главный по пруду» не успокоился: вскочил в «Ниву» и — не знаю, какой маневр на сей раз задумал, — если б я не успела сделать шаг в сторону, удара не избежать.
 
Мы искали дом Ивана Бабия, одного из четырех пострадавших. Адрес никто не давал, только показали — где улица. А там, говорят, спросите.
Легко сказать! Улица, где только что чуть ли не у каждой форточки стоял народ, «теревенив», враз становилась пустынной, достаточно мне было спросить: «Где живет такой-то, кого люди Бойчука избили на озере...»
Это ж в каком страхе надо жить, чтоб бояться даже адрес побитого и «опального» Бабия назвать.
А то, что рыбаки «в опале», стало понятно после нескольких фраз, брошенных их же соседями из-за закрытых ворот:
— Знать не знаем, кто они! И правильно сделали, что им «врезали»! Чего лезли на чужой «став»?
— Он не чужой! Он и ваш тоже, — пыталась объяснить соседям, но — напрасно.
Даже последний аргумент на них не подействовал:
— Если будете бояться, вас же всех перебьют!
— Ну и что? — парировали из-за забора. — Чем такая жизнь... Один в поле не воин.
С трудом, но отыскали дом Бабия. Хозяина не было. Только жена и дочка.

Алена, супруга Ивана, 16 апреля ждала мужа до глубокой ночи. Он ушел вечером, хотел словить пару рыбин — дочку кормить. Еды в доме было негусто, а денег и подавно.
Когда муж вернулся, она глянула и едва не лишилась чувств: лицо в крови, голова разбита.
Испугалась, позвонила в больницу.
«... Прийшов, весь у крові, грязний, у болоті, — вспоминает ту страшную апрельскую ночь Алена. — Зав'язала йому голову рушником, він рвав, бо струс мозку... Спитала: «Хто це тебе так?», він тільки й мовив: «Бойчуки». А тут же когось з їх тронеш — хату спалять... Я розумію, в них діти, в нас діти, але ж не можна так з людьми!»
Жене непросто вспоминать то страшное время. Она и не хочет. Плачет на крылечке. Потом все-таки продолжает:
«Я боялась дзвонити в міліцію. I про Бойчуків казати боялась. Як питають «Що трапилось з чоловіком?», кажу — впав з драбини, але спочатку дайте медичну допомогу! Все інше — мені байдуже. Аби він жив... А як почався розголос, то вже ми себе стали почувати як обвинувачені. В нас сім'я не має таких коштів, щоб їздити у Чернівці до прокуратури, на суд, на адвоката...
Муж зараз робить, 1100 гривнів получає, а я — тільки пенсію на доньку, вона в нас інвалід. Всі гроші, що були, пішли на ліки чоловікові. На четверту добу грошей на лікування вже не вистачило, він і поїхав додому. А преса написала, що втік з лікарні. Так образливо було!»
На прощание Алена сказала о том, что ее столько времени беспокоит:
«Якби, не дай Боже, на сантиметр нижче вдарили у вісок, — то й свідків би не знайшли... Ми досі з чоловіком стараємось не говорити на цю тему».
Били пятеро. Четверо сейчас в СИЗО, а пятый — Бойчук — нет. Одни говорят, что до сих пор лежит в больнице: то ли сердце, то ли еще что-то...
Но многие уверяют, что видели его и на улице, и в ресторане. И даже на бывшем своем заводе, что находится рядом с Заставной в селе под названием Крещатик, тоже Бойчука встречали.
И мы отправились на «бойчуковское» предприятие: очень уж хотелось увидеть того, кого до сих пор так боятся жители Заставны.
 
Завод когда-то был коллективной собственностью, «колхозный», фасовал в бутылки минеральную воду. Потом, как и пруды, и много чего еще, стал «частным».
— С кем вы встречались?! Кто вас сюда привез?! Зачем собираете информацию? Мне доложили, что вам от Заставны до Крещатика дорогу показывала «копейка»! — слово в слово — такой допрос устроил нам верный соратник г-на Бойчука Иван Романец.
Я так поняла, что он на заводе теперь главный, хотя и представился скромно — «мастер».
Мы действительно выясняли дорогу до села у водителя проезжавшей мимо «копейки». Спросили — человек ответил. Вот и все.
Но это объяснение Ивана Тарасовича не устроило.
Он до сих пор верит в невиновность и святость бывшего главы района и в то, что рыбаки на самом деле «бомжи», которых политические оппоненты Бойчука «взяли», чтоб устроить «провокацию».
Тут быстрее верят в абсурд, чем в простые и понятные вещи.
И я не знаю, что должно случиться, чтобы люди перестали бояться ходить по своей земле, гулять по роще, сидеть у пруда?
И разговаривать, не опасаясь, что «хату спалять».
Да и никто не знает, когда исчезнет этот страх.
Пока же только несколько депутатов райсовета написали на имя президента страны «подяку».
Они благодарят, что начался суд над Бойчуком, и верят, что когда-нибудь тут наведут порядок.

 Лидия Денисенко